Способность организма вырабатывать различные отравляющие вещества. Яд содержится в слюне, слезах и крови девианта. Также есть возможность создавать любое противоядие или использовать секрет в небольших дозах как лекарство. Девиант невосприимчив к ядам сам. Побочный эффект — обезвоживание, раздражительность, панические атаки.

Себастиан способен создавать в своём организме множество разнообразных ядов — по сути, его тело под это приспособлено после заражения зетой. Есть два способа распространения, которые использует Смайт, — это через кровь и через слюну; то есть при желании опасную концентрацию яда можно обнаружить именно в этих жидкостях. Однако в последнее время он начал приспосабливать свой организм к ещё одному пути — через кожные покровы (процесс трудоёмкий, но протекает с успехами). Парень специализируется конкретно на ядах, которые воздействуют на центральную нервную систему живых существ, однако знает и много других (пусть и нечасто ими пользуется). Он может контролировать дозы генерируемого яда, комбинировать их (но не всегда; есть такие яды, которые могут взаимоуничтожить себя или взаимонейтрализовать без отрицательного эффекта на организм пользователя). Сам парень имеет абсолютный иммунитет ко всем ядам: известным или нет. Так же в возможности Смайта входит и создание противоядий, то есть его организм может генерировать нужный антидот, если только известен сам яд. Узнать ядовитое вещество можно не только с лабораторной точки зрения, Смайт вполне способен взять на личную пробу кровь или слюну заражённого, и его организм автоматически анализирует чужеродные вещества. Следующим этапом является создание противоядия. Получается, способность является не только лечебной или вредоносной, с её помощью можно расщеплять молекулы неизвестного ядовитого вещества и устанавливать его статус. По сути, парень — это ходячая лаборатория по части всевозможных ядов.

[Не]коротко о побочных эффектах: действие на психологическое состояние пользователя просто и понятно. Довольно частое явление — это резкие перепады настроения и возможная психическая неустойчивость. Яды Себастиана могут приобрести аутоиммунный характер, если он будет заниматься чрезмерной их генерацией — говоря простым языком: они начнут атаковать организм обладателя и оставаться в органах долгое время при недейственном иммунитете. Это будет называться затяжное отравление. Смайт в таком случае будет вынужден на продолжительное время впасть в некоторый анабиоз, чтобы равновесие пришло в норму, а «залежи» ядовитых веществ подверглись уничтожению со стороны антидотов организма. Но до такого пользователь старается себя не доводить, прибегая к использованию тау-сыворотки.

Всего лишь отлично прожаренный стейк на ужин. Всего лишь способность отлично готовить у домовиков довела Смайта до точки кипения. Ранее вкусный ужин оказался смыт в канализацию. В отражении зеркала теперь всё было наперекосяк. Себастиан критично осматривает себя, умывается, поправляет галстук и быстрым шагом уходит прочь, чтобы не стать объектом обсуждения. По своей глупости, разумеется. Профессор Снегг предупреждал об этом, его предупреждал отец. К черту их всех! Себастиан сам всё прекрасно знал ещё в первый месяц, как это... произошло. Помочь он может сам себе, никакой помощи извне, это только предоставит лишний повод раскрыться. Нельзя было допустить, чтобы кто-то об этом узнал. Преподаватели держат этот факт в тайне, конечно, к тому же осведомлён только профессор Снегг — лучшего хранителя тайн не сыскать во всём мире. Самое важно, что понял Себастиан, — держать себя в руках и следить за изменениями и циклами луны. Во всяком случае, луна-и-звезда сразу же извещают своего обладателя, что самый сложный момент близок к своей кульминации. Он кое-как отсидел на зельеварении, даже под пристальными взглядами своего декана, который вызвал на разбор полётов, было намного легче. Кончик пишущего пера был весь искусан. Ещё после завершения урока преподаватель решил поинтересоваться самочувствием Себастиана, откровенно намекая на приближение фазы полной луны. Парень натягивал на свои губы излюбленную ухмылку и прямо перед профессором выпивал аконитное зелье, которое приходилось носить с собой время от времени.
Последнее, что помнил Себастиан, когда выходил из кабинета по зельеварению, то, как Снегг неопределённо фыркнул, видимо, вернувшись к пергаментам.

...острые загнутые когти располосовывают плоть под ним. Отчетливо виднеется грудная клетка, а за ней, как птица взаперти, ещё трепещется настоящее человеческое сердце. Казалось бы, ещё минута, и у парня сработает рвотный рефлекс, но вопреки этому во рту начинается выделяться слюна, оповещающая о зверском голоде. Себастиан сглатывает. Он ничего не понимает, видит лишь испуганный взгляд перед собой, эта агония во всей красе. Она и удерживает охотника, вынуждает не приступать к пиру. И... после того, как глаза жертвы закатываются, а из лёгких выходит последний вдох, тогда зверь вгрызается в горло ещё тёплого человека и...

Себастиан просыпается в холодном поту. Минутой погодя он ощущает тремор рук. Часы на левой намекают лишний раз, что скоро уже должен вернуться Хаммел со своих дополнительных занятий по чарам. Посему нужно быстро привести себя в порядок, чтобы избежать ненужных вопросов. Быстро сходить умыться, переодеться, разложить учебники на кровати и сделать вид, что тебе очень интересно. Нужно было заставить себя учиться, чтобы хоть как-то отвлечься. Профессор Бабблинг изящно намекнула, что не даст больше спуску слизеринцам, которые подумали, что смогут отлынивать на её занятиях. Тогда Смайт подарил женщине одну из своих очаровательных улыбок и поспешил убежать из кабинета как можно скорее.
Вообще, его показатели обучения никогда не вызывали никакого сомнения. Как и у любого ученика были и плюсы и минусы, и сильные стороны и слабые. Большая часть предметов, которые Себастиан изучал, всегда находились на отметке «Превосходно», либо «Выше ожидаемого». От него многого ожидали. И скорее из-за своего характера, а не надеждам и оценкам окружающих Себастиан раз за разом обращался к учебникам. Вот бы его напор да и в нужное время. Учебный год только начался, к середине ему перехочется заниматься, а уровень отметок не упадет. Всё благодаря преждевременной подготовке.
Однако... буквы и цифры перед глазами плыли и танцевали чечётку в неясном ритме. Сосредоточиться были сложно, это раздражало парня. Шатен сжал пальцами переносицу и даже вроде зарычал от волны негодования, нахлынувшего на него с головой. Может быть, уйти их школы пораньше – не такая дурная идея? Благо слизеринцы имеют в своём распоряжении несколько потайных ходов. Но пользоваться, разумеется, не имеют права. Когда рамки и ограничения останавливали Себастиана? Особенно в том случае, когда дела касались его репутации и его... здоровья. Нет, о здоровье и безопасности окружающих тут речи не идёт.

Шум воды за стенами подземелий огромного замка в каком-то смысле успокаивали. Себастиан расположился поудобнее на кровати, оперевшись головой на массивное изголовье, он бездумно смотрел в стену, а про книгу, которая лежала у него на груди, благополучно забыл. Проплывающий мимо массивных окон огромный кальмар, на миг приостановился, видимо слабое освещение в этой комнате привлекло его, и продолжил свой путь в глубины Озера. Парень палочкой вернул освещению былую силу и уселся на кровати. Где-то за дверью уже послышались стремительные шаги. Знакомый ритм, ага. Это нечто визитной карточки на сегодняшний вечер, дорогие зрители. Так и произошло. Себастиан даже не удивился громко хлопнувшей двери, что отдалось болезненной пульсацией в висках и где-то в затылке. Вновь на миг зажмурившись, Смайт обратил свое внимание на Курта, который с демонстративным молчанием прошествовал к своей постели и швырнул на ней свою сумку, не заботясь, похоже, о сохранности содержимого. Себастиан ухмыльнулся, запрокидывая ладони за голову, он откинулся на подушку и, как бы между прочим, поинтересовался, однако в его голосе были заметны язвительные нотки.

— Что произошло на этот раз, что на свет показался истеричка-Хаммел?